Заботы убивают так же, как дизентерия, от них надо держаться подальше: а справедливость – это вообще роскошь, о которой можно говорить только в спокойные времена.
Верни мне то время, думает он. Верни мне верное время. Когда все было отмечено незыблемостью, было отмечено вечностью. Когда каждое действие, каждый человек – в том числе и я сам – были исполнены значения и вечности.
Не люблю обладать половиной чего-либо, лучше быть среди совсем неимущих, тогда мне будет принадлежать хотя бы моя душа.
Вы не можете говорить все. В каждой душе есть сферы, закрытые для других, они столь чувствительны, что просто не выносят яркого света произнесенного вслух слова.
Когда кто-то, кто был пожизненно осужден, выходит из тюрьмы, это для него к тому же еще и расставание.
Поймет ли хоть кто-нибудь человека, который ни на секунду не в силах забыть рай?
Два года – срок, необходимый для того, чтобы с первого взгляда безошибочно, словно инстинктивно, отдать себе отчет в изменениях, успевших обезобразить лицо, когда-то даже очаровательное.
Он заснул сразу, не задув свечу. Я даже встал, чтобы при свете всмотреться в него. Спал он, как все. Вид у него был совершенно заурядный. А ведь не глупо было бы, если бы существовала какая-нибудь примета, чтобы отличать добрых от злых.
Из мечтаний выбираешь те, что лучше всего согревают душу. Я лично предпочитаю похабные. Нечего выпендриваться: бери от чуда то, что можно унести с собой.
Что ж, кто путешествует в одиночку, тот забирается дальше всех.