— Какой идиот сказал, что человек произошёл от обезьяны?! Где хвост? Где цепкие лапы? Где это всё, я спрашиваю?! — повиснув на одной руке и отчаянно нашаривая хоть какую-то опору, яростно шипел Ярик. — А эти Отродья?! Ну какие уроды… Они что, не могли с этой стороны подойти, тогда бы я спокойно спустился по тропиночке… Гхорр?!!
— Что? — тихо, боясь лишний раз вздохнуть, шепнул перепуганный ург. Висеть на болтающемся на одной руке человеке было страшно до потери сознания: а ну как сорвётся?!
— Ты чего затих?! Высоты, что ли, боишься?
— Я ничего не боюсь! Так, только опасаюсь…
— А-а-а! А я вот до дрожи высоты боюсь!.. С детства. — Последняя фраза была произнесена несколько дрожащим голосом. Ярик нащупал ногами две выемки в камнях, но чтобы поставить туда ноги, необходимо было разжать руку. — Ладно, была не была! Секундное скольжение и…
— Чего-о-о-о!.. Не надо так делать больше! — Ург немного подумал и проникновенно добавил: — Пожалуйста!
Даже шокирующее сообщение о том, что, оказывается, у Великого Рырги было детство и он чего-то там боялся, отошло второй план перед сумасшедшим способом передвижения Рырги.
А Ярик, распластавшийся по скале и опирающийся о выси в камне только ногами, подавляя страх и пытаясь разогнать усилием воли полчища мурашек, сбежавшихся на затылок и топорщивших там волосы, молча кивнул, соглашаясь с репликой.
хихи..))) попутно смотрю уральских пельменей..))) увлекаюсь иногда..))) прикольные ребята и девчата)))
Спуск продолжался. Иногда Ярик сдвигался в сторону, перебирая руками и ногами по расположенным горизонтально выемкам, но чаще всего приходилось извиваться ужом, пытаясь достать расположенную особенно хитро ступеньку неизвестного строителя. В какой-то момент продвижение Ярика прекратилось. Напрягая все мышцы, стараясь слиться со скалой и хоть так снять напряжение разрывающихся мышц, Ярик шарил ногами и никак не мог найти какой-либо точки опоры. Его бросало то в жар, то в холод. Сил уже почти не было…
— О Великий Рырга! — Висящий бесполезным грузом ург зашептал ему на ухо. В голосе чувствовалось истеричное такое веселье, правда, спрятанное из уважения перед заслугами Ярика. — О Рырга! Разожми пальцы. Мы спустились!
Ярик скосил глаза вниз и в сердцах сплюнул: оказывается его ноги болтались где-то на высоте полутора локтей. Разжал онемевшие пальцы и в сопровождении вороха мелких камней соскользнул вниз.
— Что ж ты, засранец, мне раньше не сказал?!! — В голосе Ярика не было и грамма христианского смирения и любви к ближнему. — Да я ж тебя сейчас вот этими самыми руками…
— Господин! Не надо, господин! — Ург отпрыгнул подальше. — Я с закрытыми глазами сидел! Я высоты очень боюсь. Глаза открыл, только когда остановились надолго.
Ург немного помолчал:
— Спасибо, господин!
— За что? — произнёс Ярик и скривил краешек рта.
— За то, что не оставил меня там, наверху. — Ург серьёзно посмотрел в глаза Ярика. — И спасибо за мой народ! Эти Отродья теперь не убьют ни одного урга.
«Ишь как глаза горят! Ты, Ярик, теперь герой! — Человек грустно смотрел на восторженного урга. — А нужно ли тебе восхищение зеленокожего пацана, если он не человек?! Если ты обречён жить в одиночестве? Чего стоит этот восторг в сравнении с одиночеством?..»
Ярик зло засмеялся. Лопоухий коротышка опасливо замолчал.
«Хотя твоим восхищением, малыш, можно воспользоваться! Ты теперь как миленький выложишь всё то, что раньше бы утаил! — Мысли текли ровно, нанизываясъ, словно бусы на нитку, и выстраивая логическую последовательность действий. — А спросим-ка мы тебя, что находится на том берегу Костяной! И как урги туда попадают!»
— Слушай, Гхорр! А не расскажешь ли ты мне, что находится на том берегу реки? На севере — твоё племя, на юге — Отродья, на западе — лес, а на востоке? Что находится на востоке?
Вопрос для молодого урга оказался совершенно неожиданным, но после недолгих колебаний Гхорр все же сообщил:
— Тарки!
В этом коротком слове сплелись и снисходительное пренебрежение, и зависть, окрашенная лёгким налётом страха.
— Кто такие тарки?
— Ну, тарки это тарки. Они большие: раза в полтора повыше тебя, Рырга! Очень и очень сильные. Один тарк может в одиночку безо всякой магии убить Отродье. Их шкуру очень трудно пробить чем бы то ни было. Живут в горах за рекой. Очень хорошо прячутся. Они очень хитрые, почти как урги. — Тут Гхорр немного подумал. — Нет, мы всё же хитрее. А ещё они плохие мастера. У них даже из оружия только дубины. И шаманов у них нет… Но они всё равно никого не боятся. — Тут Гхорр обиженно засопел. Похоже, такое состояние дел было постоянным предметом зависти всех ургов.
— Какое интересное племя. И как они к вам относятся?
— Они над нами смеются… Но иногда торгуют.
— Чем же?!
— Ну, мы им вяленую рыбу, моллюсков. Они нам кремний, обсидиан. Иногда приносят разные товары.
— Например, твой браслет?
Гхорр вскинул голову, глаза заполыхали огнём. Но потом, будто что-то вспомнив, он притих.
— Да, отец выменял его у тарков, когда я был ещё маленький, на шкурку лесного кайфата.
— А это ещё кто?
Тут Гхорр несколько замялся, подбирая слова:
— Это такие зверьки из Леса, которые иногда совершают вылазки на нашу землю… Грабят наши запасы. Убивают зверей. — Опять небольшая пауза. — Страшные существа. Быстрые. Глаз за ними просто не может уследить. Если встать у них на пути, то могут в два счёта убить любого урга. Даже шамана. Дэхи не могут от них защитить.
Тут Ярик заинтересовался. Что же это за зверюга такая, может, давние знакомые: желтоглазые представители семейства кошачьих?
— А описать их сможешь?
— Да чего их описывать-то? Туловище — в твой локоть иной да хвост столько же. Мех стального отлива. Слабенькие на вид лапки с загнутыми когтями. — Короткой палочкой Гхорр о набрасывал очертания зверя. — Тут вот уши, нос. Здесь глаза. Чудные такие глаза, без зрачков и радужки. Жёлтые, как песок на берегу Большой Воды.
Гхорр мечтательно вздохнул:
— Вот уже полный клык, как не был дома.
— Ничего, скоро будешь. — Ярик задумчиво чесал в затылке. Нарисованный зверь очень сильно походил на того зверька, детёныша которого он спас незадолго до того, как покинул Лес. Похож, очень похож. — Вот это и есть кайфат?
— Да. Он самый.
— И это очень опасный зверь?
— Очень-очень. Отец смог убить его случайно. Ему просто повезло, — горячо заговорил Гхорр, но добавил: — Отец очень хорошо владел пальмой. Он был мастером, почти как шаман. Много путешествовал, но после боя с этим зверем еле оправился от ран.
— А почему ты сказал, что ему повезло?
— У кайфата была ранена лапа. Хотя даже лезвием пальмы было трудно пробить его мех.
Ярику вспомнился стальной отлив такой мягкой на вид шкурки животного. Покачал головой:
— Ладно, с этим разобрались. И ты хочешь сказать, что твой отец выменял эту шкурку на твой браслет?
— Да. А ещё на большой кусок обсидиана. Шкурки зверей из Леса очень ценные. Лесные звери редко покидают свои земли. Чаще всего только калеки. Там им нельзя выжить…
— И эти калеки смертельно опасны?
— Да. Очень!
— Ясно. Вернёмся к браслету. Откуда он взялся у тарков? Ты же мне сказал, что они большие, чертовски сильные дикари, которые не владеют никакими ремёслами?!
Тут Гхорр бесхитростно посмотрел в глаза Ярика:
— Военный трофей, конечно. Они постоянно воюют с гвонками.
Ярик поднял глаза к небу: «Господи, ну за что мне это. Теперь ещё какие-то гвонки. Как они мне все надоели. Ну почему здесь нет людей, а?!»
Произнеся это мысленное воззвание к небесам, он повернулся к ушастому ургу. Тот терпеливо ждал. Похоже, он считал, что у Рырги полно причуд, но на то он и Рырга. Тому, кто так уделал Отродий, многое позволяется.
— Слушай, кто такие гвонки?
— А это я не знаю, мы с ними не торгуем. Потому я их не видел никогда.
— А кто видел?
— Отец. Мой отец наверняка видел. Он столько путешествовал. Земли за Костяной он прошёл вдоль и поперёк…
— Погоди, — перебил урга Ярослав. — А другие урги видели?
— Нет, я же сказал, что мы с ними не торгуем. Они живут за землями тарков выше по течению Костяной.
— И что из этого? Как добираетесь до тарков, так доберётесь до гвонков. В чём проблема-то?
— Так ведь брод-то только у берега тарков!!
Ярик вздрогнул:
— Это какой такой брод? Вы же Костяной вроде как боитесь? Монстры там всякие плавают и вообще…
— Но раз в полный клык можно… все твари куда-то деваются.
Ярик облизал враз пересохшие губы.
— А показать, где это, ты мне можешь?
— Да чего показывать. Идти вдоль берега реки, и как встретится скала такая… то напротив неё и брод. Ургу он по грудь.
От Ярика не укрылась заминка Гхорра.
— Это какая такая скала? — переспросил он.
И тут Ярослав увидел, как зелёная кожа Гхорра начала приобретать какой-то серо-зелёный оттенок, с каждым мгновением становящийся всё темней и темней. Только спустя некоторое время Ярик понял, что именно так «краснеют» урги.
— На мужское достоинство похожая! Вот!!! — выпалил на едином дыхании Гхорр и ещё сильнее потемнел лицом.
— Так, с этим тоже всё ясно. Слушай, а как тарки относятся к мирным путникам?
— Не ургам?
— А какая разница-то?
— Ну, у нас с ними древний договор. Нас они всегда пропускают.
— А вы?
— А мы не ходим. Нечего нам далеко от дома делать… Нам и дома хорошо!
— А как же твой отец?
Гхорр опять гневно засопел. Молчание затянулось. Но Ярик выжидад, и наконец ург не выдержал:
— Некоторые рода уходят на ту сторону. — Последнее прозвучало «как на тот свет». — Лучшей доли ищут. Только мало кто возвращается. Отец вернулся, другие — нет. Он никогда не рассказывал, где был. Всегда отмалчивался…
— Ясно. Вернёмся к нашим баранам, то есть таркам. Так что произойдёт с не ургом на их землях?
— Да ничего особенного… Если путник слаб, то оглушат дубиной и возьмут в плен. Если силён, то соберутся всем племенем, побьют дубинами, оглушат и возьмут в плен. Что будет дальше, неизвестно… Может, тем же гвонкам продадут.
— Врагам?!
Гхорр вытаращил глаза:
— Так ведь торговать-то надо!
— Дурдом! — произнёс Ярик и замолчал, ему надо было подумать. Хотя, с другой стороны, чего там думать — в этих землях ему делать совершенно нечего, так что путь его теперь лежал в земли тарков. — Ну что ж, тарки так тарки.
С этими словами он повернулся к Гхорру:
— Думаю, на этом нам следует расстаться. С этого места наши пути расходятся. — Для пущей важности Ярик придал голосу немного холода и стали. А чтобы закрепить яркость впечатлений, он выпустил на какое-то мгновение таящегося в глубине души зверя, обретённого им в смертельном проти востоянии с кошмарами леса, что на западе. И сразу же увидел, как отлила кровь от лица ургского пацана, как в его глазах всплыло воспоминание о том, кто стоит перед ним! Ярик усмехнулся, но не успевшая спрятаться маска зверя превратила ухмылку в оскал. Гхорр вжался в скалу. Ярослав похлопал его по плечу и побежал, словно рысь, пожирающая километры пути, словно огонь сухую траву. Туда, на север, где стоит на берегу Костяной скала, способная вогнать в краску маленького ушастого дикаря. Но ещё долго он чувствовал у себя на спите недоумённо-задумчивый взгляд Гхорра.
Глава 14
«А ведь малыш был прав: скалу такой формы ещё надо поискать, — думал Ярик, прячась среди небольшой группки мелких кустиков с чрезвычайно отвратительным запахом (то ли цветы виноваты, то ли это были почтовые кусты всего окрестного зверья). — Только вот какого чёрта я не спросил, когда наступит день чистой от монстров воды?! Мне что, теперь целый клык тут куковать?!! Фиг вам!!!» Кому это «вам» Ярик объяснить не смог бы при всём желании. А душа требовала действия, хотелось смены обстановки, новых ощущений и впечатлений. Как там:
…И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всём открытый
Протестантский прибранный рай,
А туда, где разбойник, мытарь
И блудница крикнут: вставай!
Если уж тебе суждена жизнь одиночки, то провести её надо так, чтобы потом не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы. Известная фраза теперь понималась Яриком как необходимость увидеть и узнать максимум возможного, истоптать ногами все горы и предгорья, равнины и холмы, поговорить с представителями самых разных рас, которых здесь просто немерено. Правда, что касается представителей самых разных рас, наиболее вероятен был сценарий с разбиванием чужих морд (или, что вполне вероятно, совсем даже не чужих). Причём понимание всего этого проходило не на уровне сознания, а на уровне инстинктов. Сущность странника становилась второй натурой Ярика. Будто ветры странствий постоянно дули ему в спину, не давая стоять на месте ни одной лишней минуты. Вот и сейчас сама мысль о многодневном ожидании безопасного прохода через брод была просто невыносима.
«Значит, пускай здесь полно всевозможных тварей. Фокус с маскировкой на фоне реки, скорее всего, не пройдёт. — Мысли текли ровно, выстраивая стратегию дальнейших действий. — Прорываться с боем без защиты тоже не выйдет, магически фонить будет будь здоров. Урги теперь рыскают по всей степи. Малыш наверняка им всё рассказал, так что даже удивительно, что я ещё никого не заметил у самого брода. Хотя, вероятно, они собираются с силами, чтобы навалиться всем вместе и просто задавить массой. И небось уверены, что только маньяк со склонностью к суициду полезет к смерти в пасть. И не надо ждать, идти надо сейчас».
Вот так, придя к определённому решению, Ярик занялся деталями предстоящей переправы. Наиболее подходящая стратегия действий — это навешать на себя защитные плетения подсмотренные на амулетах Гхорра, и с наглой мордой двигать через реку, надеясь на авось, благо магические резервы восстановились полностью. Оставалась одна сложность: плетение огненного шарика было повторено практически идеально, однако получилось явно не совсем то. Поэтому возникало опасение: что же получится, если навешать на себя плетение защиты от вампиров и от физических контактов. Магия Ярика сплетённая подобным образом, могла привести к самым непредсказуемым последствиям.
— Ну, была не была. — И Ярик принялся за дело.
Всплыли в памяти чёткие линии чужих плетений, но оживить их не удавалось, что-то всё время мешало, магические линии так и норовили расползтись.
— Что же делать-то?! — Ярость начала закипать в крови Ярослава. — А если…
И он пустил в ход руки. Короткие взмахи кистей, элегантное очерчивание границ, пальцы перебирают нити, словно струны, и след, зелёный след, остающийся от жестов и в точности повторяющий ход движения рук. От Силы звенит воздух. Ярик решил не жалеть магии, считая, что безопасность всё же дороже маскировки. Вот плетения закончены. Магическое зрение зафиксировало каждую деталь получившейся структуры. Немного повисев в воздухе, магические знаки начали медленно истаивать, исчезать. С каждой пропавшей линией вокруг Ярика начинало что-то происходить. Пощипывало кожу, по всему телу бегали мелкие мурашки, наконец появилось ощущение, подобное тому, которое бывает, если попасть под гигантский колпак: приглушаются звуки, исчезает ветер, нечто необъяснимое давит на мозги. Ярик повертел головой:
— Ладно, будем считать, что что-то получилось.
Ярослав окинул взглядом окрестности (возможно, в последний раз), сделал пару глубоких вдохов и осторожным шагом вступил в воду. Переправа началась.
Вода была очень холодной. Чтобы избежать судорог, приходилось постоянно подгонять к мышцам горячую кровь. Ноги плавно переступали, осторожно рассекая воду. С каждым шагом Ярик погружался всё глубже, пока вода не достигла пояса.
«Вот откусят что-нибудь жизненно важное, буду знать». — Ирония — это всё, что мог себе позволить Ярик.
Идти по пояс в воде было довольно трудно. Очень сильно действовали страхи перед атакой из глубины. Пройдя несколько десятков метров, Ярик ощутил первое касание. Слава богу, что уже знакомая по предыдущей переправе сетка-вампир до тела не достала. Одно из плетений успешно задержало противника. Чуточку приободрённый Ярослав продолжил переправу. Ничего не понимающий водяной вампир беспорядочно, можно даже сказать, исступлённо, шарил по защите человека, выискивая хоть малюсенькую лазейку. Занимаясь этой противоправной деятельностью, он забыл про собственную безопасность, за что и поплатился: на него напал прозрачный спрутообразный монстр, который был, похоже, просто счастлив такому подарку судьбы. Какие питательные вещества можно найти в тонкой энергетической сетке вампира, Ярик не понимал. Или этот монстр питался энергией? Тогда зачем им был нужен в прошлый раз Ярик?! Бред какой-то! Он-то не является энергетическим образованием!
С этими мыслями Ярик прошёл мимо обедающего монстра. Идти становилось всё сложней и опасней. Страх, отгороженный заслонкой воли, бился пленённой птицей где-то вовне Ярика. Маленькие и большие скаты, акулообразные твари и иные звери, аналоги которым было просто трудно подобрать, тупо лезли прямо на него. Напоенное Силой плетение держалось, отражая все физические попытки контакта.