Ну а як же ж! Посадил огурцы, на ботву игрушки с гирляднами повесил! На Новый год опять же шмыг под ёлочку-там свеженькая закусь висит, доморощенная! И спать среди огурчиков приятнее-лето напоминает!
мАааарт....мммм...тепла хочется))) и нарцисов с тюльпанами)))
Котейка, высылай план-чертеж...аграрно-новогоднего комплекса)))) опыт в массы
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это - временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы...
.................
Когда так много позади
всего, в особенности - горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство -
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит...
/
И.Бродский
В.В. Высоцкий - Дарование не совместимое с жизнью.
.
НАБАТ
.
Вот в набат забили:
Или праздник, или —
Надвигается, как встарь,
чума!
Заглушая лиру,
Звон идёт по миру —
Может быть, сошёл звонарь
с ума?
Следом за тем погребальным набатом
Страх овладеет сестрою и братом,
Съёжимся мы под ногами чумы,
Путь уступая гробам и солдатам.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюблённых,
Что хорошо будет в мире сожжённом
Лишь мертвецам и ещё не рождённым!
Нет, звонарь не болен:
Видно с колоколен,
Как печатает шаги
судьба.
И чернеют угли
Там, где были джунгли,
Там, где топчут сапоги
хлеба.
Выход один беднякам и богатым —
Смерть. Это самый бесстрастный анатом.
Все мы равны перед ликом войны,
Может, привычней чуть-чуть азиатам.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюблённых,
Что хорошо будет в мире сожжённом
Лишь мертвецам и ещё не рождённым!
Не во сне всё это,
Это близко где-то —
Запах тленья, чёрный дым
и гарь.
А когда остыла
Голая пустыня,
Стал от ужаса седым
звонарь.
Всех нас зовут зазывалы из пекла
Выпить на празднике пыли и пепла,
Потанцевать с одноглазым циклопом,
Понаблюдать за Всемирным потопом.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюблённых,
Что хорошо будет в мире сожжённом
Лишь мертвецам и ещё не рождённым!
1972
Один смотрел, другой орал,
А третий — просто наблюдал,
Как я горел, как я терял,
Как я не к месту козырял.
1973
Мороз. Туман. Белеют сосны, ели.
Сквозь ветки кружевные – купола…
Прохожие идут, заиндевели.
За ночь метель сугробы намела.
Дома – что корабли в белёсой дымке.
Фотографирую в тумане всё подряд,
Мороз кусает. Сделав пару снимков,
Под куртку прячу фотоаппарат.
Потому уж, дома, монитор покажет
Что удалось навек запечатлеть.
Чем удивит? Надеюсь, что не смажет
Ворон, что в кадр надумали влететь?
Запечатлелись: дымка и прохожий;
С берёзы сыплется блестящая слюда…
Белеет куст, колючий, словно ёжик…
И даже сказочно красивы провода!
…а что слова? бессонницы органной
молитвенные замки и мосты,
иллюзии, не ждущие огранки,
и тайный смысл в изгибе запятых…
…а тайна что? кипение молозив
у детских губ, скруглившихся к сосцам,
и узел рук в рождественский морозец
тех, кто влюблён, в преддверии конца…
…а что любовь? о мире пакт, и амок,
и сборный пункт священной чепухи,
где на шалаш выменивают замок,
а слитки тел – на нищие стихи…
© Copyright: Алта Белая, 2015