..религию со счетов сбрасывать нельзя...это учебный курс верования....нам самим писание прочитать то ломы...и молитвы возносить и того труднее...то голова болит ...то кинушка катит не оторваться...прийди тихонько...встань в сторонке и послушай славословие...
В религиях столько наплетено. Что атеистом лучше быть. Библия нужна в дом. И чтобы она читалась. А иначе как? Верю в душе, слушая кого угодно. Делая что хочу. Это уж никакая не вера тогда. Или вера, но не в Бога
— Что в типичном человеке посредственно? Что он не признает за оборотной стороной вещей ее необхидимость; что он борется с недостатками, словно без них можно обойтись; что вместе с одним он не хочет принять и другое. Что он типичный характер некоей вещи, или состояния, эпохи, личности норовит замутить и подровнять, признавая и одобряя за объектом только часть его свойств, другие же желая упразднить.
«Желательное» для посредственности — это как раз то, с чем мы, другие, боремся. С пониманием идеала как чего-то, в чем не должно оставаться ничего вредного, злого, опасного, сомнительного, уничтожающего.
Наш взгляд на это прямо противоположный: с каждым приростом человека неизбежно прирастает и его оборотная сторона, так что высший человек, если предположить, что такое понятие допустимо, будет таким, чтобы сильнее всего являть собою противоречивый характер сущего, а не прославление и одно только оправдание его…
Обычные люди способны представлять собою лишь очень маленький клочок, уголок этого природного характера: они немедленно сойдут на нет, как только начнет возрастать многообразие элементов и острота противоречий, то есть когда появятся предпосылки для величия человека.
Человеку придется стать и злее, и добрей — такова формула этой неизбежности…
Я надпись сочинил на собственной могиле:
Прохожий, стой! Здесь похоронен тот,
Кто прожил жизнь вне всех житейских правил.
Он музыкантом был, но не оставил нот.
Он был философом, но книг он не оставил.
Он астрономом был, но где-то в небе звездном
Затерян навсегда его ученый след.
Он был поэтом, но поэм не создал!
Но жизнь свою зато он прожил, как поэт!
(Сирано де Бержерак Роксане)
А денег на Луне не было. На Луне платили стихами. Скажем, за пребывание в гостинице Сирано де Бержерак заплатил стихотворением в шесть строк – и это считалось очень щедрым. "Таким образом, на Луне умирают с голоду только дураки, а умные всегда хорошо питаются", – пишет Сирано де Бержерак.
На Луне, например, войны велись по-особому. На поле боя враждующие армии разделялись на отряды с тем, чтобы против великанов шли гиганты, против отважных – смельчаки, против немощных – слабые, "и если кому-нибудь вздумается ударить другого, а не указанного ему врага, он осуждается, как трус".