хм... раньше ближе был пастернак, а сейчас бродский как-то по-другому видится. нужно перечитывать все через какие нибудь сто лет))))
Заморозки на почве и облысенье леса,
небо серое цвета кровельного железа.
Выходя во двор нечётного октября,
ежась, число округляешь до "ох ты бля".
Ты не птица, чтоб улетать отсюда.
Потому что как в поисках милой всю-то
ты проехал вселенную, дальше вроде
нет страницы податься в живой природе.
Зазимуем же тут, с чёрной обложкой рядом,
проницаемой стужей снаружи, отсюда - взглядом,
за бугром в чистом поле на штабель слов
пером кириллицы наколов.
Зачем всё это?
Ведь можно проще:
За летом лето;
теплее, толще.
И погружаясь
в простые будни,
Разоружаясь
спать беспробудно.
Лечить таблеткой
души терзанья,
Захлопнуть в клетке
любви признанья;
Любых волнений
избегнуть сразу;
Пусть плачет гений,
а вдруг заразно?!
Вдруг потревожит
и сдвинет с места?
Так быть не может…
Замесим тесто!
Столы накроем,
расставим стулья.
Кто нас осудит?
Мы ж просто – люди.
))))))мало тебе осень перьев выдернула....но стихи мне нравятся.
Любовь
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне.
Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных,— тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.
На прения с самим
собою ночь
убив, глотаешь дым,
уже не прочь
в набрякшую гортань
рукой залезть.
По пуговицам грань
готов провесть.
Чиняя себе правёж,
душе, уму,
порою изведешь
такую тьму
и времени и слов,
что ломит грудь,
что в зеркало готов
подчас взглянуть.
Но это только ты,
и жизнь твоя
уложена в черты
лица, края
которого тверды
в беде, в труде
и, видимо, чужды
любой среде.
Но это только ты.
Твое лицо
для спорящей четы
само кольцо.
Не зеркала вина,
что скривлен рот:
ты Лотова жена
и сам же Лот.
Но это только ты.
А фон твой - ад.
Смотри без суеты
вперед. Назад
без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
раздроблен изнутри,
на ощупь тверд.
это бродский, но что-то похожее я сегодня из под клавы грифа слышала) вернее читала...да... много где был, много чего видел...)))подумать только-волонда!))))
Две недели в телячьем вагоне
С шаромыжниками и босотой
Я стихи писал как в загоне
Онемевшей левой рукой.
Снежным комом летели строфы
Их набралось целый мешок
На какой-то забытой платформе
Тот мешок кто-то уволок.
Ну и пусть напишу ещё лучше
Мой лучист и спокоен мир
Моей Музе - брюнетке жгучей
С скромной подписью: "Велемир".