Мне ни с кем еще так сладостно не пилось,
Как с человеком по имени Граф Калиостро.
Он извлекает огонь из предметов, людей и зверей
Воспламеняет взглядом диваны, обои и двери.
Ему верит битый крестьянин,
В него верит помещик-еврей,
Но вот, в чем проблема — я больше ему не верю.
...Мы приезжаем с ним каждый раз ближе к вечеру, нас уже ждут.
Пожилые дамы нервно обмахиваются веерами.
Материалы для воспламенения лакеи сейчас подадут.
Шестилетний отпрыск хозяев усадьбы во все глаза очарован нами.
В тишине — разговорный зуд, чем-то схожий с жужжанием мух.
Это публика очень тихо обменивается мнениями.
Девушки перешептываются: «Не человек! он — дух!»
Неделю назад Калиостро при мне трахнул таких же двух —
Они лучше обоев поддаются воспламенению.
В общем, в тишине раздается трах-бабабах.
И мы улыбаемся — я и граф.
Он глядит на хрустальный шар — тот горит на его ладони.
Он глядит на портреты предков — огонь пожирает рамы.
Дамы в ужасе, почтенные генералы стонут.
Шестилетний отпрыск визжит ультразвуком «Мама!»
И тут шаровая молния откуда-то сверху шарах!
Мы стоим в центре пожара — я и граф.
...Они провожают нас, они закрывают двери,
Они с этих пор зарекаются
слухам о Калиостро не верить.
Граф говорит: «Ну вот видишь, опять не задело.
Надо бы выпить да покурить нам за это дело!»
...Сумерки пахнут озоном, ночью свершится гроза.
Граф достает сигарету. Протягиваю зажигалку.
И вот когда он поднимает на меня растерянные свои глаза —
Тогда мне действительно становится его жалко.
И ты ушел….и больше нет тебя.
А я ведь с самых ранних лет тебя любила!
И, знаешь, так порой корю саму себя
За все, что с нами не было и было.
За то, что ты увидеть не успел,
Как вырос сын, как дочь сказала «папа».
Лишь ветер у могилы гулко пел,
И кот бездомный скреб ограду лапой.
И ты ушел… И плакала жена,
О счастии утраченном стеная.
Твой край постели трогает луна…
Где ты теперь – она, быть может, знает?!
Вопрос немой задам я небесам,
Луна, иль Бог, хоть кто-то пусть ответит!
Мы перестали верить чудесам.
Теперь и солнце как-то тускло светит.
А помнишь, мы бежали босиком
Тогда, давно, росой холодной в детстве?!
Скажи, о чем мечтать теперь, о ком?
И где найти от черной грусти средство?
И ты ушел…И не было тебя
В стране, где твои дочери – невесты.
Но в день такой, они всплакнут, любя,
И за столом тебе оставят место.
И пусть вовеки не узнаешь ты,
Как можно вместе стариться, седея.
Ведь на беду довольно простоты…
Да только счастье проще и добрее.
Пусть ты ушел. Но знаем – не исчез!
Хоть не подашь руки, не скажешь слова…
Когда-нибудь, в краю других чудес
С тобою повстречаемся мы снова.
... просто с детства испытываю отвращение к стихам, ни читать, ни слушать, а тем более их рассказывать!
я так вообще к стихам пришла года 2 назад... до этого думала, что лучше поэтов IX начала XX вв никто не напишет... совершенно случайно познакомилась в инете с мужчиной, к-рый буквально перевернул всё моё понятие о стихах, сначала я была просто в шоке от увиденного, в головёнке моей не укладывалась вся эта манера написания, а потом просто заинтересовалась и до сих пор... PRINCESS, Чара а мужчинам не до этого...
Слушай, слушай, это же глупо – вот так надраться, чтоб всё посметь.
С вечера в сердце мерцает золото, утром в башке звенит только медь.
Если вечно с изнанки ноет, а с лицевой ещё можно терпеть -
Это не жизнь, Тэйми, это такая смерть.
Просто однажды от нас уезжают, уходят, и с кем-то живут далеко
самые наши любимые –
падают в прошлое, как в молоко.
И больше оттуда ни звука, ни строчки, ни слова - вообще, ничего!
Ты живёшь потом, а в тебе дыра – величиной с тебя самого.
Иногда ты в неё смотришь и думаешь: ого!..
Слушай, Тэйми, ведь мы потому так легко проживаем друг друга насквозь,
Что ныряем потом в эти дыры, и думаем: ладно, опять не срослось.
Не срослось, понимаешь…
А в сущности, что там срастётся, что?
Если мы изнутри простреляны в три обоймы, как решето.
Небеса нависают над нами, как анестезиологи, как врачи,
Хочешь – плачь или пой, или смейся,
хочешь - стиснув зубы, молчи.
Нас сошьют патефонными иглами, в нас проденут такие лучи,
Что за этой тонкой материей мир подмены не различит.
Ампутация прошлого, Тэйми, ампутация и - культя…
Знаешь, что самое странное?.. Что нас и таких хотят.
Золотые, бесценные люди к нам приходят, стучатся, звонят.
К нам бредут, как по минному полю, тянут руки сквозь наши печали
к нам - холодным, пустынным, выжженным…
Ну давай мы с тобой выживем!
Нас почти уже залатали.
Зябра-привет... ничего--зато для них-музыка--с головой залезть под капот или в системник)) а нам эти все проводочки и пимпочки