Тихо-тихо догорает лето,
Зажигая огоньки рябин…
Теплая лазурь морская, где-ты?
Где ты, блеск дельфиньих мокрых спин?
Где ты, шелест камешков в прибое
И мозаика цветов и форм?
Где ты, небо звонко-голубое?
Где многоголосый грозный шторм?
Где самшита крепкий душный запах,
Сосны со смолою-янтарем,
С шишками в пушистых нежных лапах?…
Стало это нынче сладким сном.
Мир ещё наполнен светом ярким,
Ломятся прилавки от щедрот —
Осень выслала вперед подарки.
Но за ними и сама идет.
Спелость слив и персиков румянец,
Сладость дынь и яблок аромат,
Баклажанов деловитый глянец
И арбузов праздничный парад…
Дни минуты уступают ночи,
Ожиданье перемен во всем,
Сумерки прохладней и короче,
Грусть все чаще сеется дождем…
На прощанье дарит август ясный
Спас медовый, звон колоколов…
Терпкость капель, желтых, белых, красных
Слизываю, словно дар богов,
С ложки. И пчелы тугую спинку
Глажу без боязни, ведь она
Проложила к радости тропинку,
Жизнью и энергией полна.
Собрала пыльцу в полях душистых,
Приняла лесов волшебный дар,
Сохранила в сотах золотистых
Свой целебный, сказочный нектар.
Принимаю! Суть — в труде и в мёде!
Стать пчелой Вселенной — благодать.
Август солнышком медовым всходит,
Чтобы на зиму нам силы дать.
Забрав подбитые к Вам клинья,
Уйду небрежною походкой,
Навек свое оставив имя
В душе у Вас татуировкой.
Вы мне вослед взметнете руки,
Рыдать во весь начнете голос,
И я пойму все Ваши муки –
У Вас в груди нетленный образ.
Пойму отчаянья причины,
Пойму, что жизни Вы не рады,
И соглашусь, что все мужчины –
Мерзавцы, сволочи и гады!
Не все что судьба предрекал,
Имеет печальный конец.
И вот уж Звезду навещает,
Зажатый в руке огурец.
Курят под песни и любят осень,
Верят в фатальность и ждут удачу,
Даже бывает, о чем-то просят.
Без маникюра гуляют в парке,
Птицам кромсая горбушку хлеба,
Греют там душу, забыв перчатки —
Иней на ветках не тронет тела.
Тихо склонится над ними город…
Кто — то ответит что мира мало
Для сильных женщин, хранящих порох,
Прячущих страхи под одеяла.
Утро начертит для них границы,
Пальцы скользнут по короткой челке.
Только на миг, опустив ресницы,
Сны растеряют на смятом шелке.
Будут смеяться назло погоде
И уходить, закрывая двери.
Сильные женщины по природе —
Верят и будут во что-то верить…
Мир им отрежет высокой нотой:
" Разве оттуда берутся силы?
Дышишь и давишь своей свободой,
Только когда ты кого любила?»
Высшие разумом, их осудят —
Не амазонки, и не богини…
Сильные женщины тоже любят.
Даже покрепче, чем те любили.
Сильные женщины тоже плачут,
Курят под песни и любят осень,
Верят в фатальность и ждут удачу,
Даже бывает, о чем-то просят.
Без маникюра гуляют в парке,
Птицам кромсая горбушку хлеба,
Греют там душу, забыв перчатки —
Иней на ветках не тронет тела.
Тихо склонится над ними город…
Кто — то ответит что мира мало
Для сильных женщин, хранящих порох,
Прячущих страхи под одеяла.
Утро начертит для них границы,
Пальцы скользнут по короткой челке.
Только на миг, опустив ресницы,
Сны растеряют на смятом шелке.
Будут смеяться назло погоде
И уходить, закрывая двери.
Сильные женщины по природе —
Верят и будут во что-то верить…
Мир им отрежет высокой нотой:
" Разве оттуда берутся силы?
Дышишь и давишь своей свободой,
Только когда ты кого любила?»
Высшие разумом, их осудят —
Не амазонки, и не богини…
Сильные женщины тоже любят.
Даже покрепче, чем те любили.