Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом во лбу,
Я утверждаю, что – невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою – а счастьем.
Пересмотрите все мое добро,
Скажите – или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке лишь горстка пепла!
И это все, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это все, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.
Пригвождена к позорному столбу,
Я все ж скажу, что я тебя люблю.
Что ни одна до самых недр – мать
Так на ребенка своего не взглянет.
Что за тебя, который делом занят,
Не умереть хочу, а умирать.
Ты не поймешь, – малы мои слова! –
Как мало мне позорного столба!
Что если б знамя мне доверил полк,
И вдруг бы ты предстал перед глазами –
С другим в руке – окаменев как столб,
Моя рука бы выпустила знамя…
И эту честь последнюю поправ,
Прениже ног твоих, прениже трав.
Твоей рукой к позорному столбу
Пригвождена – березкой на лугу.
Сей столб встает мне, и не рокот толп –
То голуби воркуют утром рано…
И все уже отдав, сей черный столб
Я не отдам – за красный нимб Руана!
Ты этого хотел. – Так. – Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня целую.
В грудь оттолкнувшую – к груди тяну,
Чтоб, удивясь послушал – тишину.
И чтоб потом, с улыбкой равнодушной:
– Мое дитя становится послушным!
Не первый день, а многие века
Уже тяну тебя к груди, рука
Монашеская – хладная до жара! –
Рука – о Элоиза! – Абеляра.
В гром кафедральный - дабы насмерть бить! -
Ты, белой молнией взлетевший бич!
Она надевает чулки, и наступает осень;
сплошной капроновый дождь вокруг.
И чем больше асфальт вне себя от оспин,
тем юбка длинней и острей каблук.
Теперь только двум колоннам белеть в исподнем
неловко. И голый портик зарос. С любой
точки зрения, меньше одним Господним
Летом, особенно — в нем с тобой.
Теперь если слышится шорох, то — звук ухода
войск безразлично откуда, знамён трепло.
И лучше окликнуть по имени время года
если нельзя удержать тепло.
Но, видно, суставы от клавиш, что ждут бемоля,
себя отличить не в силах, треща в хряще.
И в форточку с шумом врывается воздух с моря
— оттуда, где нет ничего вообще.
И. Бродский
Вышла из дома.
Потом вышла замуж.
Затем вышла в люди.
И было не страшно
по первому разу
по первому снегу
по первому мужу
пройтись и вернуться
как выйти из комы
по городу за ночь
без всяких прелюдий
сменившему стражу
из серых каркасов
на домики лего
на марево кружев.
Пройтись и вернуться...
Исхода из дома
прелюдия - в замуж
и в люди, как в прорубь,
и в прорубь, как в кому.
Солдатиком стойким
состариться за ночь,
И мудрости короб
снести на помойку.
Медленно плывут автомобили
Или сели на мель пробки на мили
Мобила лениво пропускает звонки
По нужным номерам, увы - длинные гудки
Близость раскрывает тайны чужих душ
Кто знает мои - ответь прошу
Глушит городской шум - я задыхаюсь
Лечу слабость, укутываясь в парус
Они не знают меня - я научился скрывать
Себя от глаз открытость открывает тетрадь
Муза устав от перегрузок
Выдаёт вместо ярких узоров юзанный мусор
Когда нет сил быть стойким
Когда всё что строил стало руинами, осколками
Когда плевать на то, что там за окнами
И хочется бежать от всего - но ничего не происходит
Тот, кто может помочь - вне зоны доступа
Я в центре мегаполиса, как на краю пропасти
И хочется закричать всему вопреки
Спаси меня - мне не встать без твоей руки!
Обернись, мне не встать без твоей руки
Не услышать биение сердца
Обернись, мне не встать без твоей руки
На холодных ветрах не согреться
Обернись...
Среди миллионов людей совсем один
Ночи перетекают в дни, меняя календари
Вместо того, чтобы помочь тому, кто влип
Проходим мимо, спрятав себя под грим
Лабиринт загоняет людей в тупик
Городская тоска в отсеках пирамид из бетонных плит
Всё это как хорошо смонтированный клип
Финал очевиден, но ничего не изменить
Разместив в сети аватар и забавный ник
Моделируется параллельный иллюзорный мир
Он затупив вечером не вышел в эфир
Она вспылив удалила себя, нажав delete
Всё это как полотна Сальвадора Дали
Ищешь ответы снаружи, но ответы внутри
Некого в этом винить - безумный трип
Ждешь, что кто-нибудь позвонит и спросит:
Ну как ты старик?
Мимо людей, мимо витрин в пыли
Мимо того, кто также одинок как и ты
Суметь услышать сдавленный крик:
Обернись, мне не встать без твоей руки...
Обернись, мне не встать без твоей руки
Не услышать биение сердца
Обернись, мне не встать без твоей руки
На холодных ветрах не согреться
Шумные улицы, тесные города
Небо обуглится, скроется в никуда
Шумные улицы, время в большой цене
Небо обуглится, сдавит виски сильней
Обернись...
Обернись, мне не встать без твоей руки
Не услышать биение сердца
Обернись, мне не встать без твоей руки
На холодных ветрах не согреться
Обернись...
я вот тут тож раз пять одной собрание Ах!матовой подкладывал под и воспитывал в следующем ритме:за-чем-вы-от-ра-ви-ли-во-ду
Может стОит попробовать , полное собрание сочинений В.И Ульянова ?!
Еще вариант - мешок с изюмом . Ах ..*Изюмительно *
Выходя из утра, как из наркоза, допиваешь то, что ещё осталось.
И почти Иванушкой станет козлик.
Но внутри сентябрь, пустота и старость.
Прохудился Бог, засорилась карма. Небеса студёней дамасской стали.
Прободная осень стоит за кадром – ради всех, что губы твои листали
[если сможешь вспомнить – попробуй сверить, а не сможешь вспомнить – забудь, не парься].
Лишь одна волшебно целует веки, лишь одна небрежно ломает пальцы.
Попроси добить тебя и пощады – предложи ей выбор, давно пора бы.
А затем в стихи приходи – прощаться [пусть они рассыпятся на караты –
красота умножится в обречённом].
Но пока в запое, в тумане, в прозе
Отбирает мысли твои девчонка с невозможным именем Очень_Осень,
Завершиться точкой равно кощунству.
Сквозняки измучались на дилемме
И шестым назначили это чувство, не трудясь придумать определенье.
.
Юшина
И всё-таки осень чертовски красива...
И всё-таки осень чертовски красива...
Ведь грусть и любовь – две сестры.
В тревоге одна от пожаров разлива,
Другой - и печали пестры.
И как убедиться, в чём правы, неправы,
Узнать, где теряем мечты.
Одни беспощадно крушат переправы,
Другие - наводят мосты.
Но каждый из нас что-то в осени ищет
И видит различные сны:
Одни – своей жизни надежд пепелище,
Другие – преддверье весны.
И всё-таки осень чертовски красива!
Она и любовь – две сестры.
Когда полыхают лесные массивы,
И в сердце не гаснут костры.
Чес слово не знаю автора...просто попалось по пути))