...а ещё когда они чуствуют приближение своей смерти,то уходят...
...но...))))Я буду кочевать по голубой земле,пить бесноватый квас..но в свой последний день,непостижимый час,ноздрями ощутив последнюю грозу...к порогу твоему...приду я,приползу,приникну,приподу...колени в кровь сотру.....(стихи о горбуше)))кто написал непомню...помоему Рождевственский)
о ПУСТОТЕ
Сколько ни строй из себя гордеца-всезнайку,
мол, намекаю, а вы - догадайтесь сами,
всяк потайной карман знаменит изнанкой -
и нечего распространяться о нем часами.
Суть остается сутью. И сколь ни умствуй,
ни создавай погранично-звенящих текстов,
вполне аксиомно, что видеть суть есть искусство,
которому "околотекстово" безынтересно.
Пустое звенит окружно и диссонансно,
и адресант бездарен и нарочит...
не видишь/не чуешь/не можешь - чужих нюансов, -
молчи.
.
Лина Сальникова
Если я не крещен, мне не будет прощения?
Юличъ
Вот, скажи: мы живем, умираем, и прочее,
Ну зачем наши души кому-то? Короче, я
Нахожусь в постоянном недоумении,
Если я не крещен, мне не будет прощения?
Без притворства, без ханжества, без покаяния,
От земли и до неба прожить расстояние...
«До небес», размечтался: с моею душонкою...
Уготованы муки с надеждою тонкою
На спасенье, хотя бы, за что-то хорошее,
Пусть, за то, что на свете живу с тяжкой ношей я,
За сомненья, за ночи без сна, отречение,
За любовь, за разлуку, за миг увлечения,
Пусть, за что-то , не важно, но доброе , Божие,
Было плохо порою, порой были ложь и я,
Но над пропастью, и в рутине и в вечности,
Мне казалось, что я не терял человечности.
Ну, к чему мне себе оправданья выписывать,
Добродетель с грехами делить, пересчитывать.
Верить в ангелов, верить в долги , в наказание,
Может, лучше погромче включить обаяние,
И от жизни кусками свое брать бессовестно,
Жить сегодняшним днем, нетревожно, негорестно,
А потом покреститься, возможно, раскаяться
И на небо, где кущи, а что? Зачем маяться?
Подставлять обе щеки, себя не жалеючи,
Жить законом и страхом, солгать не умеючи.
До копейки последней отдав все нажитое,
И чтоб водка пылилась в шкафу недопитая.
Чтоб до свадьбы ни-ни, после свадьбы с единственной,
Путь не ведан души, непонятный, таинственный.
Ищет Бога душа, ищет с тонкой надеждою,
Укажи, кто нибудь, жить так трудно невеждою.
" Большой Орфографический словарь." .
В худой котомк поклав ржаное хлебо, Я ухожу туда, где птичья звон, И вижу над собою синий небо, Лохматый облак и широкий крон. Я дома здесь, я здесь пришел не в гости, Снимаю кепк, одетый набекрень, Веселый птичк, помахивая хвостик, Насвистывает мой стихотворень. Зеленый травк ложится под ногами, И сам к бумаге тянется рука, И я шепчу дрожащими губами: "Велик могучий русский языка!" Вспыхает небо, разбужая ветер, Проснувший гомон птичьих голосов. Проклинывая все на белом свете, Я вновь брежу в нетоптанность лесов. Шуршат зверушки, выбегнув навстречу, Приветливыми лапками маша: Я среди тут пробуду целый вечер, Бессмертные творения пиша. Но, выползя на миг из тины зыбкой, Болотная зеленовая тварь Совает мне с заботливой улыбкой Большой Орфографический словарь.
(Александр Иванов )
Обыкновенна с каждой из сторон
И заурядна, как трава у дома:
Не записала модного альбома
И не похожа на Шарлиз Терон.
Не лесбиянка. Не брала Берлин.
Не вундеркинд. Не дочь миллиардера.
Не чемпонка мира, не Венера
И никогда не пела с группой "Сплин".
Не Мать Тереза, не Мари Кюри.
И "Оскар" вряд ли светит, что обидно.
Зато мне из окна весь Кремль видно
И рост мой метр восемьдесят три.
И, если интуиция не врёт,
Назло всем ураганам и лавинам
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.*
.
Вера Полозкова
Но ромашки растут, распускаются васильки
.
Уже Другая
.
В одну из ночей, задремав под защитой его руки,
ощущаешь внезапно какой-то внутренний рост,
прислушавшись, понимаешь - это ромашки и прочие сорняки,
проросли сквозь прочнейший панцирь, пробились-таки,
и время само себя ухватило за хвост.
Ночь, замкнувшись, стала вечностью и кольцом,
звёзды ссыпались льдинками в чей-то пустой хайболл.
Он в тебя обращён, он готов стать твоим близнецом -
вас Творец вырезал из неба одним резцом,
а потом обронил с ладони на произвол.
Но вы всё же нашлись - на счастье ли, на беду,
отыскали друг друга, единой душой срослись.
Твоё имя будет последним, упомянутым им в бреду,
его имя в тебе будет биться с прочими наряду,
когда, оступившись, ты камнем сорвёшься вниз.
Но ромашки растут, распускаются васильки
и, возможно, случится какой-то иной исход.
А пока ты уходишь в полёт под защитой его руки,
и тебе снятся глупости - радуга, мотыльки,
и Господь улыбается, пряча в ладошку рот.
Ах, пане-панове, тепла нет ни на грош!
(Булат Окуджава)
---
На кухне разруха, здесь будут менять проводку.
Идут разговоры про кабель, щиток, розетки…
Здесь в рюмки цветного стекла наливают водки,
чтоб выпить за праздник, придуманный Кларой Цеткин. В химической колбе на кухне стоят тюльпаны –
им всё любопытно – ах, как они тянут шеи!
Тепла не хватает, как прежде, панове-пане,
не той мы породы, чтоб сделать ремонт дешевле.
На кухне гуляет компания разночинцев –
осколки разбитой семьи, три цветные рюмки…
Ты был бы здесь кстати – без галстука, в старых джинсах –
вот в этой усушке-утруске, чуть-чуть угрюмке. Ты стал бы таким же и ложку топил в варенье,
спускал капиталы, не гладил шнурки ботинок…
Осталось каких-то два месяца до сирени.
И я заказала на кухню цветной светильник.
9 марта 2012 Ника Невыразимова