— Чего только этот парень не
выдумает! У человека на шее висит
дивизионный суд, а он, мерзавец,
вчера, когда нас вели на допрос,
морочил мне голову насчет какой-то
иерихонской розы. — Да это я не
сам придумал. Это говорил слуга
художника Панушки Матей старой
бабе, когда та спросила, как выглядит
иерихонская роза. Он ей говорил:
«Возьмите сухое коровье дерьмо,
положите на тарелку, полейте водой,
оно у вас зазеленеет, — это и есть
иерихонская роза!» Я этой ерунды не
придумывал, — защищался Швейк,
— но нужно же было о чем-нибудь
поговорить, раз мы вместе идем на
допрос. Я только хотел развлечь
тебя, Водичка. — Уж ты развлечешь!
— презрительно сплюнул Водичка.
— Тут ума не приложишь, как бы
выбраться из этой заварухи, да как
следует рассчитаться с этими
мадьярскими негодяями, а он
утешает каким-то коровьим
дерьмом.
Я. Гашек, «Похождения бравого
солдата Швейка», часть 2.
Человек-то хочет быть гигантом,
а на самом деле он дерьмо.
Военно-юридический аппарат
был великолепен. Такой судебный
аппарат есть у каждого
государства, стоящего перед
общим политическим,
экономическим и моральным
крахом. Ореол былого
могущества и славы оберегался
судами, полицией, жандармерией
и продажной сворой доносчиков.
Плохо ты, брат, мадьяров
знаешь! Я его ка-ак хрясну!
И живучи же эти кошки! Если
прикажете, господин обер-
лейтенант, чтобы я ее прикончил,
так придется прихлопнуть ее
дверью, иначе ничего не
получится.
Изыди, бестия!!!
Победа Австрии явно вытекала из
отхожего места
Дешевле грибов.
Швейк, я — скотина. Дайте-ка
мне по морде!
Жил-был один человек. Как-то
раз надрызгался он и попросил
его не будить…
(Швейк, заходя в полицейское
управление) Добрый вечер всей
честно́й компании!
Опять из Швейка.
Хватит прозы бытия, перейдём к поэзии. Самый близкий из поэтов мне пожалуй Омар Хайям.
Хайям пьян. В этот момент бытия
стихи его наполнены радостью и
упрёком тем, кто запрещает ему
пить.
Вино пить — грех?! Подумай, не
спеши! Сам против жизни явно не
греши. В ад посылать из-за вина и
женщин? Тогда в раю, наверно, ни
души.
Мне часто говорят: «Поменьше пей
вина! В том, что ты пьянствуешь,
скажи нам, чья вина?» Лицо
возлюбленной моей повинно в этом:
Я не могу не пить, когда со мной она.
когда ты столько пишешь никто не читает-сокращай до гениальности--в 4 строки!достаточно последнего предложения --не могу не пить, когда со мной она.....встает как утро вопрос как раз-когда женился-где был твой глаз???
Какой бы ни была она цивильной,
тихой и домашней..
придурковатая мартышка дремлет в каждой...
а что до гениальности, так мне интереснее 100 вёрст лесом))) начмнается одно, а заканчивается другим